Год назад, в первую неделю полномасштабного вторжения российских войск в Украину, свыше пяти тысяч школьных учителей в России поддержали петицию против начавшейся войны. Но уже в конце марта 2022 года ее создатели скрыли фамилии подписавших: стало понятно, что выражать свою позицию стало небезопасно.
Идеологическое давление на российских школьников постепенно, но постоянно усиливается. Для них формируется курс начальной военной подготовки, создана новая провластная структура "Движение первых", активизировалась работа военно-патриотических объединений. По указанию властей каждый понедельник утром во всех школах России проводится торжественное поднятие флага и исполнение гимна – на это время вход в школу блокируется, – затем проходит новый урок "Разговоры о важном". Теперь занятия на эту же тему собираются проводить и для родителей.
В российских школах до сих пор работают учителя, выступающие против войны
С сентября 2023 года во всех школах страны у директоров будут специальные советники по воспитанию. Уже сейчас дети посылают открытки российским солдатам на фронт и участвуют в конкурсах с военной тематикой. Есть случаи увольнения учителей за оппозиционные взгляды и преследования родителей, дети которых высказываются в поддержку Украины.
В российских школах до сих пор работают учителя, выступающие против войны. Три человека из разных регионов рассказали, как сейчас устроена государственная пропаганда в системе образования, и есть ли возможность не проводить эту государственную линию в школах. По понятным причинам Радио Свобода не раскрывает имена собеседников.
Учитель из Нижегородской области
– У многих есть впечатление, что произошли кардинальные изменения в преподавании истории, в воспитательной работе. На самом деле нет. Квасной патриотизм нагнетался и до февраля 2022 года. С началом войны, конечно, всё это усугубилось, но пока это не является завершенной системой.
В "Разговорах о важном" сначала планировали рассказывать об "СВО" ("специальной военной операцией" российские власти называют войну в Украине. – РС), но когда это вызвало явное неприятие родителей, программу резко поменяли перед 1 сентября 2022 года. В результате "Разговоры о важном" направлены на формирование скорее индивидуалистических ценностей: детям говорят, что хорошо стать бизнесменом, блогером. Кто как ведет "Разговоры о важном", на самом деле никто не проверяет.
Да, появились письма детей на фронт, другие формы солидарности с "СВО". Чиновники министерства просвещения пытаются продемонстрировать поддержку режиму. Все эти мероприятия не требуют больших усилий от учителей, иногда ещё и денежку платят, и дают чувство сопричастности – вроде как нашим помогаем. На местах есть перегибы, если чиновники или учителя пропаганду воспринимают буквально.
Есть учителя, директора, которые верят, что все всерьез, что мы строим "русский мир", а они ведут борьбу на своем фронте и должны подавлять несогласных. И чем дальше всё зайдет, тем больше таких будет.
Каждый реализует то, что в голову пришло
"Юнармия" реализуется, если в школе есть люди, которые за это болеют – в основном бывшие военные. До "Движения первых" было Российское движение школьников, которое никто уже не помнит. Тут средства тоже освоят и забудут. Ничего, кроме отвращения к патриотизму, таким образом не прививается. Все плохо продумано, не подготовлено, проводится для галочек и отчетов. И общество, и дети это видят.
В образовании не наблюдается последовательной стратегии, реализуются сиюминутные потребности. Чиновники в Министерстве просвещения меняются достаточно быстро. Каждый реализует то, что в голову пришло. Образование – это и бизнес, потому что на проведение мероприятий выделяются серьезные государственные средства.
Куча чиновников, структур примазываются к грантам. Если вместо патриотизма нужен будет космополитизм – точно так же будут внедрять. Буквально до "СВО" внедряли участие во всемирной аттестации учеников PISA, а потом резко прекратили.
Директора часто слетают со своих должностей
Но Россия до сих пор остается в мировом тренде образования – российские школы нацелены на формирование у ребенка лидерских качеств, индивидуализации, в той или иной степени толерантности. В отношении ЛГБТ, конечно, нет, но в отношении людей с ограниченными возможностями – вполне. Пресекаются конфликты на национальной почве.
Родителей в школах очень боятся. Задача директора – чтобы на его территории все было спокойно. За что люди могут восстать? За своих детей. Директор находится между родителями и учителями, а с другой стороны – между чиновниками и бизнесом, который реализует свои проекты в школах. Директора часто слетают со своих должностей.
Если учительский коллектив хороший и есть взаимопонимание с директором, можно госпропаганду спускать на тормозах, отправляя чиновникам красивые отчеты. Я тоже веду "Разговоры о важном". Как я их веду: ко мне не придерешься, я соблюдаю все методические рекомендации. Но всегда можно так подать, чтобы у детей это вызывало смех или неприятие.
Все прекрасно знают в школе, что я подписывал петицию против войны и продолжаю быть против. Может быть, и ко мне начнут придираться, но пока нет.
Учитель из Иркутской области
– В феврале прошлого года, когда все началось, учителя между собой пытались разговаривать о происходящем, узнавать точки зрения друг друга. Затем стали приходить директивы, что можно, что нельзя. На практике в каждой школе все это работает по-разному, очень многое зависит от директора.
У нас в школе директор заняла позицию, что мы о войне не разговариваем, тему не поднимаем лишний раз. Но директора начали продавливать: были доносы, что она срывает патриотическое воспитание. Доносы писали учителя.
Активизировалось военно-патриотическое направление
Во всех коллективах есть те, у кого родственники в Украине – они обычно адекватнее воспринимают ситуацию. Когда в сентябре начались "Разговоры о важном", многие максимально старались их саботировать. Особенно темы, касающиеся "СВО". В принципе во многих случаях можно вместо "разговоров" провести классный час.
Активизировалось военно-патриотическое направление: казаки, реконструкторы Великой Отечественной войны, ветераны Афганистана. Они приходят в школу, чуть что, начинают скандалить: такая-то школа нас не пустила. Дети их мероприятия очень по-разному воспринимают: видел, как многие уходили при первой возможности.
"Юнармию" родителям рекламируют как организацию, где детей обучат дисциплине. Ну и есть идейные родители, которые поддерживают Кремль, родители "при погонах". Пятиклассника сложно разве мотивировать? Вот пойдешь в "Юнармию", будешь ходить в красивой форме. До войны "юнармейцы" в основном в походы ездили. Сейчас и стрельбы устраивают в тирах, и какие-то сборы у них проходят.
Писание писем на фронт у нас было спущено на тормозах. Правда, некоторые учителя проявили инициативу и сами заставляли детей это делать.
События в Украине будет комментировать детям только один учитель, историк
С сентября учителя о войне между собой или не говорят вообще, или полушепотом. Многие боятся доносчиков. Публичная критика войны в школе сейчас практически невозможна. Иногда школьники задают вопросы, отвечать на которые очень стрёмно: кто войну начал, как её закончить, кто прав, кто виноват. У нас на педсовете директор сказала, что события в Украине будет комментировать детям только один учитель, историк. Он на теме Украины "повернут".
Учитель из Удмуртии
– В разных школах ситуация разная: зависит от того, насколько патриотически заряжено руководство. Есть школы, которые лишь демонстрируют лояльность власти. Во всяком случае не очень это выпячивают, не сильно заставляют эти мероприятия проводить.
А есть школы, где не формальная, а настоящая агрессия ведется против Украины, украинского народа. Без конца муссируется эта тема: там враги, нацисты, "наших не бросаем" и все такое. Делается это абсолютно искренне: на уроках, переменах, классных часах, где уже никто и не просит. Хочется сказать: уроки ведите!
Дети в начальной школе на этих конкурсах делают макеты военной техники
Во многом поведение руководства зависит от того, какой контингент родителей в школе. Если школа немного повышенного уровня, и родители разные точки зрения имеют, руководство ведет себя осторожно.
В школе, где я работаю, нет ни кадетского движения, ни юнармейцев. В других школах эти движения, безусловно, активизировались. Даже в детских садах дети в военной форме читают стихи, где призывают с оружием в руках защищать нашу страну, на которую напали. Проводятся конкурсы "Мир без войны", и дети в начальной школе на этих конкурсах делают макеты военной техники.
При этом положение с правами работников ухудшается. Меняются должностные инструкции, выходят приказы, противоречащие всем трудовым нормам. Я болтаюсь на волоске – ощущение, что скоро меня погонят.
Агрессивное отношение к другим странам вышло, безусловно, на новый уровень
"Разговоры о важном" я не веду: у нас их не оплачивают, со мной никто соглашение не заключал, я имею право их не вести. Другие – ведут. Кто по убеждению, кто – потому что так проще. Материалы дали, прочитал. Меньше думать: учителя завалены работой по самые уши, думать некогда. Ходят слухи, что проведение "Разговоров о важном" будет контролировать Рособрнадзор.
Оплачиваются ли "Разговоры о важном" – видимо, зависит от того, есть ли на это деньги в региональном бюджете. Федералы только приказали, но денег не выделили.
То, что влияние организаций типа "Юнармии" выросло, однозначно. Приходят на родительские собрания, говорят о том, что через "Юнармию" в некоторые вузы можно поступить вне конкурса, обещают и другие плюшки.
В провинции критически настроенные учителя – в основном одиночки
Агрессивное отношение к другим странам вышло, безусловно, на новый уровень. Не во всех семьях есть понимание ситуации, и внушить детям что-либо очень легко. Я слышу, как сами учителя реагируют, когда ребенок говорит что-то "непатриотичное" – жалеет украинцев, например. Как учителя на таких детей агрессивно набрасываются. Безусловно, большую роль играет телевидение. И слепая вера в то, что всё, что сказано сверху – правильно, что там не могут врать. Вера абсолютно иррациональная.
В отличие от столицы, у нас нет возможности для родителей написать заявление, что их дети не будут посещать "Разговоры о важном". Москва – это другое государство, в провинции всё гораздо хуже и страшнее. В Москве просвещенных всё же больше. Я общаюсь с московскими учителями: у них есть поддержка, общность, понимание ситуации. В провинции критически настроенные учителя – в основном одиночки.
